Корабль трясло, шатало и кренило. Впереди уже был виден финиш, отмеченный широкой желтой полосой. Майк с усилием перевел рычаг вперед, прибавляя скорость за счет реактивных двигателей, пока система контроля за топливом автоматически не отключила нижний реактивник. Он не стал запускать его заново, не желая быть дисквалифицированным за нарушение техники безопасности. Бессмысленно он не знал кода переключения. Это уже не имело значения вышло все ядерное топливо. На протяжении всего полета в кабине был слышен треск и гнусавое пение остывающих труб.
Он прошел сквозь желтое финишное кольцо, и запрограммированный отрезок паутины автоматически замедлил ход корабля. Майк перевел дыхание и снял наконец затекшую ногу с педали газа основного двигателя. Выключились топливные насосы, охладительные насосы гудели на максимальной мощности, включился режим торможения, кондиционеры в кабине работали на пределе. Майк посмотрел на датчики своего защитного комбинезона. Майк окинул взглядом экран, заметил вспыхивающие огоньки, обозначавшие выход из трека. Переведя рычаг управления, он направил корабль на них.
Если повезет, ему хватит резерва топлива в реактивных двигателях, чтобы выбраться с трека самому.
Мимо, кувыркаясь, проплыла какаято блестящая штуковина с заостренными краями, похоже, часть от обшивки реактора.
Майк покрутил ручку индикатора белый огонек мигнул. Ну, конечно же, разболтался контакт, и изза ускорения его так и зажало в выключенном положении.
Я не могу дольше задерживаться.
